Кафе есть в каждом крупном и маленьком городе Франции. Даже прогуливаясь по сельской местности, можно набрести на кафе, расположившееся в самом неожиданном месте, куда, казалось бы, вряд ли заглянет кто-то кроме соседей-фермеров. Но особенно знамениты парижские кафе.Они отличаются от всех остальных подобных заведений Франции не только ценами (как и в любой столице, здесь всё на порядок дороже, чем в провинции), но и атмосферой, особым настроением, которое меняется со сменой времён года. Их не назовёшь уютными, ведь город большой и за окнами постоянно снуют туда-сюда по столичному взвинченные прохожие. Далеко не все из них так же изящны и красивы, как известное «Кафе де ля Пэ». В основном это просто одно или несколько помещений на первом этаже многоэтажного дома, большие окна, квадратные столики и лёгкие плетёные стулья внутри, матерчатый навес над крыльцом и над окнами снаружи.
Тем не менее у многих неброских на вид кафе имеется своя история. Начнём с кафе на бульварах. Ещё при Людовике XIV в Париже появились первые бульвары, но мода на бульварные прогулки с остановка-ми-передышками в кафе возникла в XIX столетии, в эпоху Реставрации. Уже тогда некоторые заведения стали выделяться среди других и получили особую известность. Парижские денди предпочитали отдыхать в «Кардинале», «Кафе Риш», «Парижском кафе», «Английском кафе», которые тогда считались шикарными. Своего апогея «бульварная жизнь» Парижа достигла в 80-х гг. XIX в., когда город подвергся капитальным перепланировкам. Его решено было осовременить и сделать более удобным для передвижения. Широкие прямые бульвары буквально прорубались сквозь старые парижские кварталы, а на бульварах возникали всё новые и новые кафе.
Впрочем, не только на бульварах. Не меньшим успехом пользовались кафе на Монмартре, где в конце XIX начале XX в. кипела развесёлая жизнь. А началось всё в далёком и суровом 1814 году, когда Париж был оккупирован победителями Наполеона. Русские и другие союзные войска осаждали холм Монмартр, а местные жители по мере сил оказывали им сопротивление. В результате почти все члены семьи, владевшей мельницей на Монмартре, погибли. Единственный уцелевший её представитель навсегда остался калекой. Труд мельника оказался ему уже не по плечу, вот он и решил сделать из мельницы кафе, а в саду устраивать танцы. Парижане (Монмартр тогда ещё находился за чертой города) оценили прелесть отдыха на мельнице и в выходные спешили на Монмартр поесть, попить и поплясать. Так появилось знаменитое кабаре «Мулен Руж» («Красная мельница»). Позже, в начале XX в., Монмартр облюбовали художники: уж очень живописными были улочки на крутом холме, домики, громоздящиеся один на другой. Жили художники бедно, скудно, а в недорогих заведениях Монмартра они могли и поесть, и погреться, и пообщаться. Атмосферу монмартрских заведений мастерски запечатлел их завсегдатай Тулуз-Лотрек. На его картинах сумбур и веселье всегда сопровождаются нотой грусти, свидетельством душевного надлома, без которого, увы, редко обходится творческая жизнь. Именно так и ощущали себя посетители монмартрских кафе, любители абсента и постоянной смены впечатлений.
Наряду с «Мулен Руж» большим успехом пользовались «Ловкий кролик», «Богема», «Чёрный кот», где проводились музыкальные и поэтические вечера. Ни персонал, ни клиенты кафе и кабаре строгостью нравов не отличались, и за творческой элитой Парижа надолго закрепилась слава людей беспутных. Память о той эпохе сохранилась в песнях парижских шансонье, в картинах и стихах… А Монмартр со временем из деревни с садами и виноградниками превратился в престижный район, где селились состоятельные буржуа. Старые домишки сносили, на их месте строили респектабельные жилища. Нищим и бесшабашным художникам там уже нечего было делать.
В 20—30-х гг. XX в. творческая и политическая жизнь бурлила и в кафе на Больших бульварах. Естественно, не в тех, где прохлаждались изысканные денди, а в местах попроще, победнее. Пожалуй, самое известное из бывших артистических кафе «Две макаки». Там согревались алкоголем обитатели неуютных, нетопленых парижских мансард, вели беседы об искусстве, спорили, ссорились…
Потом перекочёвывали в другие кафе «Селект», «Ротонду» или «Дом». В последних двух частыми посетителями были Ленин и Троцкий. В «Ротонде» собирались литераторы и художники, именовавшие себя дадаистами. Один из них, американский писатель Малкольм Коули, прославился весьма своеобразным поступком: как рассказывают, он надавал по физиономии хозяину заведения за то, что тот якобы пересказывал в полиции содержание бесед Ленина с другими русскими революционерами. Кафе «Купол» облюбовал Генри Миллер, в «Клозери де Лила» приходили Фернан Леже, Пабло Пикассо, Анри Матисс, Андре Бретон, Жан Кокто и многие другие. Это кафе стало местом рождения сюрреализма. Странная, ни на что не похожая жизнь, пугавшая добропорядочных парижан, выливалась в гениальные произведения искусства, которые восхищают и шокируют и сейчас, многие десятилетия спустя.
Сегодня бывшие артистические кафе подорожали и стали доступны лишь очень состоятельным парижанам да богатым туристам. Официанты смотрят на посетителей чуть свысока. Трудно представить, что когда-то здесь обретались полуголодные и полунищие представители богемы. В наши дни их просто не пустили бы на порог. Что ж, не беда, в Париже есть другие кафе, у каждого своя публика.
Их много, этих кафе, по несколько на каждой улице. Зимой ничего особенного и примечательного в них не происходит: так, заходят люди выпить кофе, поболтать, перехватить чего-нибудь типа крок-месье (двух кусков белого поджаренного хлеба, между которыми вложен тонкий ломтик ветчины или расплавленный сыр) либо сэндвича и всё. Зимой в Париже уныло, идёт дождь, иногда со снегом, и посетители смотрят на город сквозь стекло, как рыбы из аквариума.
Летом к парижанам присоединяются туристы. Зачастую их не смущают даже высокие цены только бы насладиться атмосферой Парижа, пофланировать по бульварам, подняться по крутым улицам Монмартра, посидеть с чашечкой кофе под навесом, поглазеть на Сену, на плавучие дома, на букинистов, на чуть ли не обязательного клошара с бутылкой вина, вдохнуть горячий воздух, поднимающийся от раскалённого асфальта, и почувствовать то самое настроение, которое сложно передать словами, невозможно зафиксировать на фотографии, но которое всякий, кто сиживал в парижских кафе, сохранит в памяти надолго.
